Сексуальность и политика

16 февраля 2001 года
В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Юрий Грымов, режиссер и сценарист, и Владимир Шахиджанян, писатель, сексопатолог, автор книги «1001 вопрос про ЭТО»
Эфир ведет Ирина Меркулова.

И.МЕРКУЛОВА: Сегодня у нас тема довольно интересная на мой взгляд, — сексуальность и политика. И я приветствую наших гостей, это Юрий Грымов, режиссер и сценарист, и Владимир Шахиджанян, писатель, сексопатолог, автор книги «1001 вопрос про ЭТО»
В.ШАХИДЖАНЯН: Не писатель, литератор в лучшем случае, психолог, журналист и преподаватель факультета журналистики МГУ.
И.МЕРКУЛОВА: Сексуальность что это такое? Что такое сексуальность вообще и сексуальная привлекательность в частности? Наше ханжеское воспитание привело к тому, что это понятие приобрело смысл чего-то неприличного.
В.ШАХИДЖАНЯН: Ирина Юрьевна, посмотрите вправо, и Вы поймете ответ на свой вопрос.
И.МЕРКУЛОВА: Это Вы на Грымова намекаете?
В.ШАХИДЖАНЯН: Ну да.
Ю.ГРЫМОВ: На самом деле, я почему промолчал, потому что должно слово быть специалисту, потому что человек этому жизнь посвятил. И я хочу быть любителем в этом, потому что это очень важное состояние любитель, потому что профессия откладывает отпечаток того, что нужно, очень глубоко, на это нужно иметь талант, а я стараюсь заниматься чем-то другим. Может быть, я сейчас безграмотно скажу, но мне нравится другое слово, может быть, оно отражает другое, но мне нравится, когда говорят в эфире, по радио не «сексуальность», не говорят «сексуальность», «секс-символ» — меня это раздражает, потому что я не понимаю, что это такое. Мне нравится, когда говорят про актеров, или про каких-то людей «сексапильность». Мне почему-то кажется, что это правильнее, когда имеется отношение к кому-то. А вот сексуальность в этом есть что-то собачье, как мне кажется, и совершенно далекое от того смысла, который иногда вкладывают радиослушатели или мы все. Поэтому если мы говорим о сексуальности, то мне хотелось бы говорить и мыслить о сексапильности. То есть я пишу сценарии, снимаю фильмы какие-то, меня всегда волнует сексапильность. Может быть, это безграмотно то, что я сказал.
В.ШАХИДЖАНЯН: Нет-нет, это абсолютно грамотно. Достаточно посмотреть на ваш взгляд, симпатичную бородку, сочный цвет лица, отсутствие живота, небольшое кокетство, улыбку с прямыми зубками, не желтыми, не искореженными, жест рукой, улыбка в сторону звукорежиссера, редактора — полная сексапильность, то, чего во власти нет. Там есть желание секса, а вот сексапильности и уважения там нет. Там можно женщину схватить за волосы, такой садизм при сексе — помните, о чем я говорю.
Ю.ГРЫМОВ: Но мне кажется, что если мы говорим про сексапильность Я не хочу входить в спор
И.МЕРКУЛОВА: Почему? Давайте войдем.
Ю.ГРЫМОВ: Если это случится. Просто то, что Вы сейчас перечислили по поводу руки, глаза, зубы, борода — мне кажется, что все это не сексапильность
И.МЕРКУЛОВА: Это какие-то внешние атрибуты, вот приятная внешность, видимо, это не есть сексапильность.
Ю.ГРЫМОВ: Мне так кажется, по крайней мере я так оцениваю женщин да. Это привлекает внимание, но под значением «сексапильность» я думаю, что это никак не внешний эффект. Скорее всего это движения Вы сейчас меня хвалили, надо мне Вас хвалить. Голос Вот справа от меня сидит убеленный сединой мужчина, он так интимно склоняет свое лицо к микрофону, говорит тоном. Я думаю, что в этом тоже есть большой смысл, то есть интонация
В.ШАХИДЖАНЯН: Мой голос сексапильный
Ю.ГРЫМОВ: Вот в такой компании мы будем с вами целый вечер, уважаемые слушатели.
И.МЕРКУЛОВА: Владимир Владимирович, все-таки сексапильность это, наверно, не только внешние данные?
В.ШАХИДЖАНЯН: Я подарил вам книжечку «1001 анекдот про ЭТО», там есть вопрос сексапильности.
И.МЕРКУЛОВА: Но какие еще слагаемые?
В.ШАХИДЖАНЯН: На самом деле сексапильность это результат всего сексапильного, то, что притягивает. Если у животных это обоняние, то у человека это обаяние, если у животных это «хочу и все!» и игра хвостиками, (Вы говорили, Юрий Вячеславович, о животных), то у человека это расчет и еще душа, конечно. Но заметьте, можно быть невероятно некрасивым внешне неправильный нос, неправильный рот, страшные зубки, ручки и т.д. — и поразительно сексапильным. Я знал женщину, вы ее знаете, не буду называть. У нее скулы вот такие, нос, грудь плоская. Первый муж у нее аспирант, который стал актером, второй знаменитый писатель, третий ныне здравствующий великий актер. Как она делает? Она говорит: «Проводи меня пожалуйста до метро. Неужели ты не проводишь меня до дома? Ну, на чашку чая?» И все, и он ее.
Ю.ГРЫМОВ: Ну, я не думаю, что так все просто.
В.ШАХИДЖАНЯН: Но это схема примитивная.
Ю.ГРЫМОВ: Все-таки я считаю, что если говорить о женщинах, то, что Вы привели пример этой женщины, мне кажется все-таки, мужчина всегда интересуется той женщиной, которая этого хочет, и на самом деле не так все просто. Я думаю, что она не может сказать «Пошли!» — и все, пошли. Все-таки это все гораздо сложнее, ведь все-таки мозг — же оттуда происходит, я уверен, что сигналы начинаются оттуда, из башки, а попадают они потом, наверно, куда-то ниже, и комбинация сердце — голова
И.МЕРКУЛОВА: Известно же, что мужчины любят глазами, а женщины ушами.
В.ШАХИДЖАНЯН: Но путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
И.МЕРКУЛОВА: Насчет ушей тоже понятно, потому что мозг устроен Я не люблю, когда в эфире говорят безграмотно, поэтому я не буду рассказывать, как устроен мозг, но там все это определено.
И.МЕРКУЛОВА: У нас не научная дискуссия, я сразу скажу, чтобы Вы не комплексовали.
Ю.ГРЫМОВ: Все равно я не очень хотел бы говорить такими простыми словами. Многие радиослушатели, наверно, знают, о чем идет разговор, поэтому мне кажется, что все устроено у человека довольно логично, а мы пытаемся сейчас, сидя здесь, пытаться это все разрушить.
И.МЕРКУЛОВА: Владимир Владимирович сказал, что среди политиков сексуально привлекательных людей не может быть по определению. Вы с этим согласны?
Ю.ГРЫМОВ: Нет, я с этим не согласен, потому что я редко встречал в своей жизни совершенно асексуальных людей, такого практически не бывает, мне кажется, что это заблуждение. Да, мне кажется, что российские политики, наши политики иногда забывают об этой стороне. Но это связано не то, что они забывают, мне кажется, что они вообще многое забывают. Я редко вижу политиков на выставках, редко вижу их в театрах, рад, если они в свободное время не ходят в эти заведения, а просто читают томик Чехова, я буду этому очень рад. Поэтому мне кажется, что они просто себя обкрадывают этой стороной жизни, поэтому то, что мы можем называть сексапильностью, может исчезать. Хотя это немаловажно.
В.ШАХИДЖАНЯН: Юрий Александрович, это у них замена и сублимация. Цель всегда — власть. Мужчины над женщиной или женщины над мужчиной
И.МЕРКУЛОВА: А как же политик, который может быть сексуально привлекательным? Вы же сказали?
В.ШАХИДЖАНЯН: Я сказал, что как правило, во-первых. Возьмите недавно ушедшего президента. Женщины стонали!
Ю.ГРЫМОВ: Куда ушедшего? Кто ушел?
В.ШАХИДЖАНЯН: Ну, один президент у нас ушел в молодости, его обожали просто все. А уж Брежнева в молодости — просто липли, судя по воспоминаниям, хотя он занимался политикой.
Ю.ГРЫМОВ: Он же очень красивый был.
В.ШАХИДЖАНЯН: Красивый. Но им не до этого. Во-первых, в силу страха, они боятся, во-вторых, в силу занятости, в-третьих, переключение, и они все становятся очень быстро, если говорить о сексе и импотенции, импотентами, очень быстро, к сожалению.
Ю.ГРЫМОВ: Я все-таки не стал бы так сильно драматизировать наших политиков. Я, слава богу, половины уже не знаю, то есть я перестал за этим следить, потому что уже невозможно путаться. Но я не думаю Я некоторых знаю, потому что лично общаюсь. Есть ребята очень веселые.
В.ШАХИДЖАНЯН: Есть-есть, они и в клубик пойдут, и девочек возьмут и остановят, и двух «бабочек» посадят. Хотя смешно. Мы говорим: секс. Напротив Думы всегда Помните выступал один из политиков: «Убрать, убрать!» Его это раздражает. Вообще когда ругают женщин Некоторые политики говорят: «Убрать ночных бабочек!» А «бабочки» ни в чем не виноваты. Это же секс. Если бы мужики не брали этих «бабочек», проституции бы не было.
Ю.ГРЫМОВ: Нет, я тут не согласен. Я довольно-таки спокойно ко многим вещам отношусь, философски, но меня раздражало, когда напротив Государственной Думы были девушки легкого поведения, как Вы их называете трогательно, «бабочки». Такие «бабочки» мне это не нравится.
В.ШАХИДЖАНЯН: И мне не нравится.
И.МЕРКУЛОВА: Может быть, это стимулировало политиков на какие-то подвиги.
Ю.ГРЫМОВ: Да не стимулирует это политиков.
В.ШАХИДЖАНЯН: Кому это может нравиться? Никому.
Ю.ГРЫМОВ: Мне нравится как в Гамбурге. Там есть специальный район, и там клуб по интересам. Но зачем мне приходить в булочную и видеть там вибратор? Я не хочу ездить по центру Москвы и видеть. Надо заезжай за уголок.
В.ШАХИДЖАНЯН: А напротив управления президента, Китай-город — клуб под открытым небом.
Ю.ГРЫМОВ: Я думаю, что это проблема города уже, а не сексуальности политиков.
В.ШАХИДЖАНЯН: Ну как, голубой клуб в центре города!
Ю.ГРЫМОВ: Ну и что?
В.ШАХИДЖАНЯН: Ничего, но не клуб, а не улице. Проститутки-мужики ходят и ловят. «Бабочки» Вам не нравятся?
Ю.ГРЫМОВ: Я просто не видел.
В.ШАХИДЖАНЯН: Это другой разговор.
И.МЕРКУЛОВА: Я озвучу одно сообщение на пейджер. Ольга пишет нам: «Почему-то наши политики как мужчины просто не воспринимаются, никакой сексуальности в них не вижу, все они какие-то не такие».
В.ШАХИДЖАНЯН: Это Ольга за меня, а за Юрия Вячеславовича сейчас будет сообщение.
Ю.ГРЫМОВ: Я могу сказать такую вещь. Я тут как-то взял газету, редко стал это делать, но взял. И я читал письма о том, как женщины пишут, какой сексуальный наш новый президент. То есть они пишут, кому-то что-то нравится. А потом, это же дело вкуса, мне так кажется, это очень индивидуально. А вот то, что здесь говорили правильно про власть Я думаю, что некоторые женщины боятся, им страшно, и любят. Наверно, тоже существует. Вот им страшно, они смотрят на человека, что-то недопонимают и боятся. Поэтому я согласен. Мне трудно оценивать мужчин, но те женщины в политике, их не так много. Почему-то принято считать, что Хакамада у нас ответственная за секс в Госдуме.
И.МЕРКУЛОВА: Вы не согласны с этим?
Ю.ГРЫМОВ: Понимаете в чем дело, она очень интересный человек, то, что я слышу интервью, вижу и как-то даже один раз общался, по-моему, но я бы не стал так наделять ее. Она просто следит за собой, на себе крест не поставила, а мне кажется, что многие мужчины в Госдуме поставили на себе крест. Вот в этом проблема.
И.МЕРКУЛОВА: Вот как раз Светлана вопрос задает: «Какими внешними данным должна обладать женщина-политик, чтобы привлечь внимание мужского населения нашей страны?»
Ю.ГРЫМОВ: Женщиной она должна быть, женщиной! А мужчина должен быть мужчиной, это очень важная вещь, а не политиком. Потому что прежде всего мы земляне, это тоже очень важно. Почему я говорю, что война это самый маразматический вид деятельности.
И.МЕРКУЛОВА: Но если она будет женщиной, как же она сможет выжить в этом ужасном мужском мире?
Ю.ГРЫМОВ: Только женщина может там выжить А почему ужасном мужском мире?
И.МЕРКУЛОВА: Ну, жестокий
Ю.ГРЫМОВ: На самом деле, я считаю, чтобы женщины не забывали просто об этом. И мужчины не должны об этом забывать, но я думаю, что, опять-таки, все это индивидуально. Что значит женщина? Слава богу, хоть сейчас никто не спрашивает, а что такое, по-вашему, женщина. У меня пот выступает, как на это ответить. Я чувствую это, а вот сказать Об этом книги пишут. Пушкин писал всю жизнь, по-моему, что такое женщина, и то, я думаю, что на вопрос бы не ответил.
В.ШАХИДЖАНЯН: Да вспомните даму. Красива, относительно умна, политик высочайшего ранга, ходила в театры, в цирк, на концерты, ничего не понимала, через 5 лет стала понимать, через 10 лет руководить. Сначала ее ненавидели все, потом любили, романов не позволяла, не имела права, следили. О ней писали: «В Париж приехала Фурцева, и с ней два искусствоведа в штатском». Трагедия была женщины, а ведь умна была, и непроста, и красива, и занималась политикой.
Ю.ГРЫМОВ: Вообще тема очень интересная. У меня в закромах есть старые идеи, которые потихоньку развиваются. У меня очень большой проект, потому что не хочется никого обижать, хочется в этом разобраться. Старая идея: хочется снять фильм о сексуальной жизни Ленина, не обижая. Мне очень интересно, что происходит с человеком. Тут берут Зимний, тут происходят такие вещи, он приходит домой. Почему они с Крупской разделили ложе? Много таких вещей, Инесса Арманд, все это очень интересно. Поэтому мне кажется, что как только мы начинаем вспоминать о человеке Мне кажется, что в советской власти коммунисты сделали уникальную вещь — они превратили в зомби людей очень много при жизни. А живых людей начинают вспоминать: вот, Чайковский гомосексуалист. Ой, как это Или Мусоргский — выпивал. А вот все политики дистанцировались очень сильно, мы забыли. Это была ошибка, я считаю. Поэтому нужно возвращаться к человеку или более подробно к женщине, к мужчине, и тогда, мне кажется, те решения, которые они будут принимать, и мы на них будем реагировать по-другому, и они не будут комплексовать. У них же очень много закомплексованных людей, они что-то пыжатся, стараются, а нужно просто работать. И я считаю, что хватит делать из политиков поп-идолов. Это просто работа, а у нас получаются какие-то поп-идолы, у нас в эфире больше получается политиков, нежели какого-то рок-музыканта или какого-то писателя. Это смешно, поэтому я телевизор и не смотрю.
В.ШАХИДЖАНЯН: Не знаю, могли бы вы согласиться и Вы, Ирина Юрьевна, и Вы, Юрий Вячеславович — с таким моим мнением: в политику идут люди, как бы внутренне демагогически говоря: «Я хочу сделать счастливыми других людей, государство, людей, фракции, население»
И.МЕРКУЛОВА: Не знаю, говорят ли, сомневаюсь я
В.ШАХИДЖАНЯН: Смотрите, любой: Явлинский, Зюганов, Путин об этом говорит, Ельцин говорил все политики
И.МЕРКУЛОВА: Как можно сделать счастливым, я не понимаю.
В.ШАХИДЖАНЯН: Они говорят: «Мы пришли сделать все возможное, чтобы вам было лучше». Но весь ужас: начиная с древнего Рима, никогда не может сделать других счастливыми человек, будучи сам несчастлив хотя бы в личной жизни тот же Ленин, о котором Вы вспоминали. Или человек, который по ночам зашторивал все, вытаскивал порножурнальчики, разведчики крупнейшего масштаба и уровня по всем странам мира ему привозили. Он открывал, как юноша, кружок «Умелые руки», затем закрывал журнальчик и спал, а потом этих разведчиков убирали, дабы они не рассказали, что они привезли Иосифу Виссарионовичу Сталину. Достаточно достоверные данные опубликованные.
И.МЕРКУЛОВА: Иными словами, политики тоже люди. И есть такая версия, что когда происходят выборы, женщины голосуют за политиков, рассматривая их как потенциального мужа. Вы согласны с этим?
В.ШАХИДЖАНЯН: Ну да, в некотором роде партнера. «Он мне нравится. Он мне не нравится, какой-то несимпатичный, живот не тот»
Ю.ГРЫМОВ: Я бы не хотел так думать про наших женщин.
И.МЕРКУЛОВА: Нет, подсознательно.
Ю.ГРЫМОВ: Наверно, подсознательно. Я вообще против выборов сердцем. Нужно выбирать головой, потому что дело довольно-таки серьезное. Сердцем выбирать себе любимого или друзей. Я все-таки уверен, что женщины у нас довольно-таки умные. Я рад, что в своей жизни я мало встречал Знаете, говорят о глупых женщинах Я так редко встречал глупых женщин. Мне, наверно, повезло, потому что многие говорили, что есть такие, прямо дуры. Я как-то не очень встречал и этому очень рад, поэтому я не думаю, что Да, наверно, подсознательно, я в свое время увлекался и Фрейдом, и Юнгом, и все это знаю чуть-чуть, интересовался, но мне кажется, что все-таки при выборе президента или кого-то, от которого что-то зависит, люди должны включать голову.
И.МЕРКУЛОВА: Ну вот смотрите, ситуация: предстоит выбрать из 10 политиков. Все обещают сделать счастливыми
Ю.ГРЫМОВ: Не совсем так. По-моему. Последний президент ничего не обещал.
И.МЕРКУЛОВА: Программы в каких-то нюансах расходятся. Ну как выбрать? «Ну, хорошо, выберу этого, он хоть приятный на вид»
Ю.ГРЫМОВ: Не знаю, надо было женщину какую-то пригласить в эфир.
В.ШАХИДЖАНЯН: Как, вот же женщина ведет с нами разговор!
Ю.ГРЫМОВ: Нет, ей сейчас нельзя вступать в такую беседу, потому что она тогда потеряет эфир и все это разрушится. Я знаю, как это все сложно. Поэтому пусть наши радиослушатели нам напишут, как они выбирали нашего президента, того, этого или будущего, каким местом они думали, и мы тогда поймем, что происходит у нас. Потому что я могу говорить за себя. Я выбираю, как правило, мне сложно выбрать, если я человека мало знаю, для меня всегда бывает недостаточно той информации, которая на меня обрушивается, потому что она обрушивается однобоко. Я на самом деле активный человек, и я всегда голосую, хочу голосовать, но в последнее время мне недостаточно этих лозунгов. Хотя я с большой радостью и искренностью голосовала за Ельцина, когда это все случилось, 8 лет назад, и у меня адреналин такой был в крови, и я хотел кричать: «Ура, Россия!» А потом 4 года прошло Какие-то, наверно, все-таки есть врачи-вредители, кремлевские таблетки все-таки существуют, и человек превратился опять в Черненко, хотя такая энергия, такое все было Куда это все делось?
В.ШАХИДЖАНЯН: Когда Вам будет столько же лет, куда это денется?
Ю.ГРЫМОВ: Нет, масса примеров, у меня есть примеры людей знакомых и постарше. Вот я сегодня ехал на эфир, боялся опоздать, и опять эти мигалки, машины и т.д. И я думал, как же все-таки от этого избавиться. И придумал. Надо все-таки потратить деньги, пусть налогоплательщиков, нам опять может быть, заплатить. Может, туннель им всем вырыть? Они будут из дома — в туннель и сразу, как катапульта, вылетать где-нибудь в Кремле, и мы будем жить спокойно. Они будут там грызться между собой и тут не мешать Невозможно, я еле доехал опять!
И.МЕРКУЛОВА: Давайте наконец дадим слово нашим радиослушателям. Первый вопрос нашего голосования звучит следующим образом: влияет ли сексуальная привлекательность политиков на ваш выбор, когда вы за них голосуете?
В.ШАХИДЖАНЯН: А я не могу позвонить? Влияет, влияет.
Ю.ГРЫМОВ: А можно немножко по-другому? Я когда слушаю всевозможные опросы и рейтинги смотрю Вопрос звучит как: влияет ли сексуальность политика на ваш выбор. Наверняка она влияет. Но я бы по-другому задал: является ли она основной, является ли она доминантной? Влияет, конечно. Мы же смотрим на человека, мы видим глаза его, мы видим его. Конечно, влияет. Но вопрос — давайте перезададим его и спросим, является ли она основной.
В.ШАХИДЖАНЯН: Запутаются.
И.МЕРКУЛОВА: Вы посмотрите, как голоса распределились.
Ю.ГРЫМОВ: Понятно, а если поставить более точный Является ли она основной — это, конечно, глупо у людей спрашивать, но в каком процентном отношении это является важным? Я думаю, что Ну, давайте мы досмотрим эти циферки
И.МЕРКУЛОВА: Естественно, мы дождемся результатов голосования, я попрошу их прокомментировать. Здесь были вопросы на пейджер. Кого вы можете из российских политиков назвать сексуально привлекательным человеком?
В.ШАХИДЖАНЯН: Мне был вопрос?
И.МЕРКУЛОВА: Обоим гостям. Юрий?
Ю.ГРЫМОВ: Вы.
В.ШАХИДЖАНЯН: Я не буду.
Ю.ГРЫМОВ: Я к специалисту.
В.ШАХИДЖАНЯН: Я отойду от этого вопроса, для меня он неэтичный.
Ю.ГРЫМОВ: А мне — нормально.
И.МЕРКУЛОВА: Подождите, сексапильность или сексуальная привлекательность разве это плохо?
В.ШАХИДЖАНЯН: Нормально, но я не могу говорить.
И.МЕРКУЛОВА: А почему это некорректно?
Ю.ГРЫМОВ: Он профессионал, ему надо все изучить. Я не профессионал, поэтому могу на глаз Как вопрос звучит?
И.МЕРКУЛОВА: Кого из российских политиков вы считаете сексуально привлекательным или сексапильным.
Ю.ГРЫМОВ: Лучше сексапильным. Борис Ельцин первое место. В форме такого года, когда он только заступил.
В.ШАХИДЖАНЯН: Когда Вы голосовали с адреналином.
Ю.ГРЫМОВ: Когда я голосовал за него, я видел человека, и это, наверно, повлияло довольно-таки серьезно, я видел живого человека. Что-то есть, какая-то есть энергия Жириновский, конечно, персонаж еще тот, живой, конечно, там есть какой-то градус, какой, мы не обсуждаем Знаете, кто мне очень нравится? Чубайс. После Ельцина я поставил бы его на второе место. Я считаю, что это очень интересный человек, на мой взгляд, хорошая энергия какая-то от него идет, это живой человек, мне кажется, что он очень сексапильный — даже так. В теперешней ситуации — Чубайс. Ельцин уже в «запасные» ушел, а вот Чубайс
—
И.МЕРКУЛОВА: Наше интерактивное голосования завершилось, нам за 5 минут позвонило 639 человек, 36% радиослушателей говорят, что сексуальная привлекательность политика влияет на их выбор во время голосования, 64% говорят, что не влияет. Прокомментируйте, пожалуйста.
Ю.ГРЫМОВ: Я думаю, что если радиослушатели слышали то, о чем я говорил, это подтверждает то, что я говорил. Все-таки, это не является основным, но одна из составляющих. Поэтому если бы мы поставили вопрос жестче, то мы получили бы ответ еще глобальнее, то есть еще больше разрыв.
В.ШАХИДЖАНЯН: А на мой взгляд, все наоборот. Эти 64% просто не понимают. Они считают, что не влияет, а на самом деле, конечно, влияет. И та самая сексапильность, о которой говорил Юрий Вячеславович, еще как действует, в огромной степени! Просто обаятельному человеку и сексапильному легче. Ему не надо столько всего говорить, делать, он близок, понятен. А 36% в этом согласны. На самом деле, 90% людей, участвующих в выборе, учитывают внешность, манеру говорить, характер и сексуальность и примеривают ее на себя, как мужчины, так и женщины, кстати.
И.МЕРКУЛОВА: Мы тут немного поругали политиков, но вот Ольга считает, что сексуальная закомплексованность — это вообще традиционная черта русского народа. Вы с этим согласны?
Ю.ГРЫМОВ: Нет, не согласен. Вообще с этим не согласен. Это то, что нам, по-моему, навязали, небольшая группа людей, которые, к сожалению, работают, некоторые из них, в средствах массовой информации. Нет, я не согласен с этим. Я считаю, что
В.ШАХИДЖАНЯН: А я согласен абсолютно точно. Просто я получил около 50 тысяч писем, и молодые пишут: «Мама и папа мне слова эти запрещают говорить. «Только не вздумай заниматься интимными отношениями!»» Ну, я не говорю о ситуациях, когда мне запретили слово «член», «пенис» использовать в книжке, мне сказали: «Используйте другое «фаллос»». Я говорю: «Но «фаллос» это другое значение. Не матерное же!» И он матом мне говорит: «Что угодно!» Но генерал в журнале (военный журнал был «Советский воин») слово «член» запретил. Я помню вы мне говорите, что нет, мне запретили, на радио я работал, меня выгнали с работы за слово «презерватив».
Ю.ГРЫМОВ: Может быть, я что-то имею в виду другое, но мне кажется, что это внешняя сторона определения, я говорю про внутреннюю, я считаю, что Я не люблю, когда говорят, что в России самые красивые девушки, самая вкусная волка, — не понимаю я этого. Но мне кажется, что в плане сексапильности, в мысли об этом, уделяемой человеком русским, нами, мне кажется, очень большое значение это имеет. Вы говорите про форму. Да, мы немножко ханжи, но меня это не расстраивает, я не собираюсь это менять вообще. Но мне кажется, что здесь очень сексуальная нация, мы все. Литературу почитайте — так все сдержанно, так все это упруго, у Чехова даже.
И.МЕРКУЛОВА: Эротично, одним словом.
Ю.ГРЫМОВ: Очень! Это очень все упруго, и так все чувствуется Внешне да. А возьмите какое-нибудь иностранное кино: фак-перефак, и все это выводит. Берем русскую литературу. Такое творится там сестренками очень серьезно!
В.ШАХИДЖАНЯН: Я не знаю, что с сестренками, с Настасьей Филипповной творилось, конечно, но до сексуальности далеко, хотя она лежала в основе. У Куприна в «Яме» он был первый, кто это сказал. Из российских писателей Набоков, если идти, немножко у Писемского, чуть-чуть у Лескова, но все больше
Ю.ГРЫМОВ: Толстой.
В.ШАХИДЖАНЯН: о возвышенном.
Ю.ГРЫМОВ: Это и есть страсть. А форма — она вторична.
В.ШАХИДЖАНЯН: Но вопрос-то был: не считаете ли вы, что сексуальность в России почти под запретом и что в России большинство людей изначально против нее? Да, считаю, так пошло. А что человеку на самом деле все присуще и русская литература, российская литература доказывает это безусловно.
Ю.ГРЫМОВ: Да.
В.ШАХИДЖАНЯН: А вот противоположное мнение. Зинаида Прокофьевна считает, что молодежь нынче очень раскомплексована, это просто беда, по ее мнению.
Ю.ГРЫМОВ: Зинаида Прокофьевна, честно скажу, я сейчас снимаю фильм «Коллекционер», ко мне сегодня на небольшую роль приходили девушки в возрасте 14 лет. И все разговоры про молодежь Я сейчас много этим занимаюсь и езжу много. Вы знаете, какая приличная молодежь! Я вот как-то наслушаюсь по телевизору или по радио или статистику почитаю, а начинаю общаться, очень много воспитанных, появилось гигантское количество начитанных и образованных людей. Я был даже сегодня удивлен, ну не бывает. Из 50 человек претендентов, пришедших на роль, и все такие Поверьте, все в порядке, это говорит Ваш возраст, вспомните себя.
В.ШАХИДЖАНЯН: Правда хорошо, Юрий Вячеславович говорит: «Я не видел плохих женщин, я не видел плохой молодежи»?
Ю.ГРЫМОВ: Нет, что значит «плохих»? Глупых не видел, ну, мало очень.
В.ШАХИДЖАНЯН: Везет Вам. На самом деле, с молодежью я тут с Вами как раз соглашусь. Я веду сайт, на сайт очень многие люди заходят, и все же молодые, Интернет. А ты балдеешь от того, какие они письма пишут! Ум, к сожалению, безграмотность по русскому языку, но это скорее беда нашей школы
Ю.ГРЫМОВ: Нарастает.
И.МЕРКУЛОВА: Но как все-таки с сексапильностью?
В.ШАХИДЖАНЯН: И они, конечно, в достаточной степени более раскованны, потому что они более искренни, они такие же. Мама и папа всего этого хотели, но они боялись. А эти не боятся, и дай бог им удачи.
И.МЕРКУЛОВА: А сексапильность политика — она все-таки приносит больше пользы или вреда?
Ю.ГРЫМОВ: Если она есть — конечно, пользы.
И.МЕРКУЛОВА: А Клинтон?
Ю.ГРЫМОВ: Я считаю, что это один из самых удачных примеров этого баланса. Но я думаю, что одного саксофона и одной Моники Левински Без работы реального действующего политика ничего бы не произошло бы, такой любви бы не произошло. То есть если наши все возьмут саксофоны и наймут себе секретарш судиться с ними, ничего не получиться. Надо, конечно, прежде всего, работать, и вот голосование показало, что все-таки слова — словами, внешность внешностью, нужно просто работать, любить то, что ты делаешь, не кричать об этом особо. Чуть-чуть сексуальности, мне кажется Мы говорим очень простые вещи, нас слушают люди и говорят: «Это же понятно», — а мы все говорим об этом. Мы же все понимаем, чувствуем уж точно.
И.МЕРКУЛОВА: Владимир Владимирович, а Вы как думаете, политикам это мешает или помогает?
В.ШАХИДЖАНЯН: Политики этого боятся очень, к сожалению.
И.МЕРКУЛОВА: Все?
В.ШАХИДЖАНЯН: 99% или 100%. Я бы, если бы можно было, я против цензуры, но вот здесь бы я запретил людям обсуждать свою сексуальную жизнь на экране, по радио, в газетах и в журналах, просто запретил бы. И в своей книге «1001 вопрос про ЭТО» я пишу: «Никогда ни с кем не обсуждайте свою сексуальную жизнь и сексуальную жизнь других. Это пошло». Поэтому когда весь мир обсуждал Монику Левински, мне было это неприятно, хотя мне он очень симпатичен и она весьма тоже.
Ю.ГРЫМОВ: Но этот разговор подняла Моника, а не Клинтон.
В.ШАХИДЖАНЯН: Я понимаю.
И.МЕРКУЛОВА: Но ее не вынудили.
В.ШАХИДЖАНЯН: Ее вынудили, всегда ты пешка. А в принципе личная жизнь каждого человека это его личная жизнь — розовая, голубая, красная, черная, групповая, отдельная Если это по согласию, никому не мешает — все в порядке.
И.МЕРКУЛОВА: Екатерина Петровна нам прислала сообщение на пейджер: «Клинтон, если бы проголосовали женщины России за него, был бы на коне».
В.ШАХИДЖАНЯН: Ей нравится.
Ю.ГРЫМОВ: Живой, понимаете. Был же потрясающий фильм новогодний, вы, наверно, видели, когда Клинтон остался в Белом Доме
В.ШАХИДЖАНЯН: Я не смотрю телевизор, к сожалению,
Ю.ГРЫМОВ: Было потрясающе. Но немножко отклонились от темы разговора. Что там пишут?
И.МЕРКУЛОВА: Зинаида Прокофьевна утверждает, что у них в Капотне все по-другому.
В.ШАХИДЖАНЯН: Неправда, я недавно был в Капотне, у них все в порядке.
Ю.ГРЫМОВ: Чем где?
И.МЕРКУЛОВА: Чем в центре, наверно, Москвы, на Новом Арбате.
В.ШАХИДЖАНЯН: Конечно, туда не ходят те ночные бабочки, которые стоят около Думы и которые не нравятся Юрию Вячеславовичу Грымову. Там их нет, в Капотне. Я специально, Вы же поняли.
Ю.ГРЫМОВ: Я понимаю, но просто касаемо ночных бабочек, когда проезжаешь на машине думаешь: «Господи!» Там же такие иногда лица стоят! Думаешь: «Господи, подойти даже опасно!» Может быть, они отпугивают милиционеров такими лицами, может быть, где-то в загашниках есть?
В.ШАХИДЖАНЯН: Не надо походить. Мужики виноваты. Как только мужики перестанут, их не будет. И их сажать, убирать, травить не надо. Мое предложение: сделайте какую-то дискуссию у вас еще раз о проституции. Это же весь город вроде стонет, все же боятся.
И.МЕРКУЛОВА: Но спрос, как известно, рождает предложение, вопрос о том, насколько сексуально закомплексован народ.
В.ШАХИДЖАНЯН: Мужчины могут. А все из-за чего? Воспитание дома не получил, у специалиста — дорого, питается плохо, работает ужасно, становится асексуальным временно. Импотенция выросла сейчас, по моим данным и профессора Арона Исааковича Белкина, если раньше к нему из 100 приходил 40-летний один, то сегодня из 100 приходят 8 20-летних, 18 или 20 30-летних. И многие думают: «А могу ли я?» А с женой не позволишь, а с ней, или с ним, или с кем-то за деньги или без денег можешь позволить. Или кино покупаешь особое. Если бы у нас были люди сексуально довольные, если бы сексуальная жизнь шла прекрасно, мы бы жили в 2 раза больше.
И.МЕРКУЛОВА: Это как раз политиков касается?
В.ШАХИДЖАНЯН: Конечно, это всех касается. Мы государство сексуально неудовлетворенное. Сейчас, кстати, лучше, уже появились квартиры. Ну какой может быть секс: за стенкой мама с папой, за занавеской бабушка с дедушкой, а рядом брат и сестра?
Ю.ГРЫМОВ: Нет, ну находили решение. Давайте мы сейчас дадим всем по квартире шумоизоляционной, и начнется такой трах-перетрах!
В.ШАХИДЖАНЯН: Хороший трах будет.
Ю.ГРЫМОВ: Я считаю, что дело все-таки не в этом
В.ШАХИДЖАНЯН: Вы в отдельной квартире живете?
Ю.ГРЫМОВ: Да, в отдельной жил квартире.
В.ШАХИДЖАНЯН: И сейчас живете в отдельной?
Ю.ГРЫМОВ: Да. Но жил когда-то и с родителями вместе, и в общежитии был, всякое было. Вопрос не в этом. Вопрос в градусе этого желания и в отношении к этому. Потому что я все время вспоминаю среднюю школу с содроганием свою. Потому что в школе нас учат одной очень интересной вещи — что делать, когда 18 после школы. Нас готовят к выходу после школы.
В.ШАХИДЖАНЯН: А Вы школу закончили нормальную, обычную?
Ю.ГРЫМОВ: Нормальную, только плохо, но неважно.
В.ШАХИДЖАНЯН: Я думаю, либо школу рабочей молодежи, либо
Ю.ГРЫМОВ: Нет, только плохо закончил, но неважно. И все время помню такие ощущения, и потом моя сестра училась, и сейчас много общаюсь с учащимися. Всех готовят к тому, что ты выходишь в 18 — ты куда пойдешь. Почему-то никто не готовит к тому, когда тебе 30, когда среднее, когда начинаются самые большие вопросы в этом плане. Потому что после 18 есть некая инерция и секс, а что делать, как жить Кстати, об этом мы кино пытаемся снять: как жить, то есть страх перед жизнью. И мне кажется, что если было бы возможно Есть уроки в школе, семейного воспитания катастрофа! Извините, это мое личное мнение, это не мнение радиостанции «Эхо Москвы». Это катастрофа! Потому что мне кажется, я бы сконцентрировал больше обучение вокруг этой темы, нельзя этому научить, но сконцентрировал внимание бы вокруг любви. Как, куда и с кем, какая тычинка куда — когда этому уделяют большое внимание, мне кажется, что куда-то уходит. Все догоняется в подъездах, а вот вопросы этики и эстетики в любви, побольше литературы, примеров этих. Скажу грубо: нельзя учить, но все-таки учить любви — тогда бы было другое, мне кажется.
И.МЕРКУЛОВА: Но сейчас проблема в том, что даже предлагают запретить сексуальное воспитание, которое в школах преподается.
В.ШАХИДЖАНЯН: Его еще не разрешили, экспериментально.
Ю.ГРЫМОВ: Я просто представляю себе, как может сидеть женщина в сером свитере, в школе бывают, к сожалению, и начет говорить И вот сидит мальчик, смотрит на прекрасную девочку, а в это время девушка на доске рисует Катастрофа!
И.МЕРКУЛОВА: Все согласились.
В.ШАХИДЖАНЯН: Ну а что тут сделаешь? Сначала я сказал, что наше государство асексуальное, к сожалению, в силу целого ряда причин, и это вредит. Второе: в государстве есть школа. Смотрите, в школе должно быть 50% мужчин, 50% — женщин. А у нас 98% процентов женщин. О каком нормальном воспитании можно говорить? Я не буду говорить банальности, вы просили ведь не говорить о том, что все знают: сколько получают учителя, какие классы, какое образование и т.д. А все вместе и есть счастливая жизнь. Что такое счастливый человек? Вот Грымов счастливый сексуальный, сексапильный, любимая работа, плохо учился, замечательное дело, я видел, он вошел с одной очаровательной дамой, не будем говорить, очаровательная, приятная, и сколько у него поклонниц Он может все делать. А другой мужик? Всего этого нет, и он переживает. Но Грымов сам себя сделал, а другие не могут сделать.
Ю.ГРЫМОВ: Вот вы сказали про педагогов. Так часто говорят про деньги Большой грех на себя берет государство, которое не платит, именно грех, другого слова нет. Но цена не зависит, оклад не зависит, качество не зависит. Потому что денег может не хватить на парту, чтобы сидеть, но педагог ему доверяют души. Понятно, что церковь очень важна в этом случае, конечно. Но мне кажется, что цена не влияет. Не может он говорить: «Дайте мне больше денег, зарплату, и я буду лучше учить». Так не бывает.
И.МЕРКУЛОВА: Мы сейчас перешли к проблемам образования, давайте все-таки к теме нашей беседы, мы все-таки говорим о сексуальности и политике. Как вам кажется, можно ли свою сексуальность или сексапильность использовать в карьерных ценах?
Ю.ГРЫМОВ: Конечно!
В.ШАХИДЖАНЯН: Конечно.
Ю.ГРЫМОВ: Весь земной шар Американцы сами сделали одну глобальную ошибку. Они на этом построили определенную философию последних 10 лет, то есть вы должны быть молоды, привлекательны, здоровый цвет лица, масса всего — и тем самым загнали себя в тупик. Потому что на работу трудно устроиться человеку, у которого плохая кожа, а она бывает не всегда связанная со здоровьем напрямую. Они сами себя загнали в тупик, и это очень большие скачки. Конечно, этим надо пользоваться.
В.ШАХИДЖАНЯН: Да все пользуются. Расскажите, как Вы пользуетесь?
Ю.ГРЫМОВ: Беда в том, что я никогда никуда не устраивался на работу, я все время занимался сам. Когда я беру на работу к себе людей в студию творческих — да, это имеет значение, но минут 15.
В.ШАХИДЖАНЯН: А когда выбиваете у кого-то деньги, а когда что-то пробиваете, когда перед Вами женщина, Вы смотрите на нее глубоко, туда, чтобы она поняла?
Ю.ГРЫМОВ: Нет, боюсь этого, потому что уже есть масса опыта в том плане, что если я прихожу по деловому разговору к людям, если касается денег на картину новую и т.д., я считаю, что здесь определенная ошибка, потому что ты будешь людей дезориентировать. Я пришел серьезно говорить, я не хочу закончить разговор в ресторане или еще дальше. Не хочу, это опасно. Я пришел говорить по делу, мне интересно вот это. Это очень опасная вещь, нельзя это включать. И когда приходят на работу устраиваться такие девушки Мне нужна была секретарша, приходили девушки, томно говорили. Мне секретарь нужен, мне нужен человек, который любит свою профессию!
В.ШАХИДЖАНЯН: Ну, тогда возьмите тетю Пашу, которая была прекрасной секретаршей, она придет к вам, все вовремя сделает
Ю.ГРЫМОВ: Если у тети Паши будет такой голос, она уже не профессиональна. Поэтому нет.
И.МЕРКУЛОВА: Вы сказали, что первые 15 минут Вам человек интересен. А потом что Вы делаете? Говорите: «До свиданья»?
Ю.ГРЫМОВ: Я общаюсь, смотрим навыки. Во-первых, очень сложно по первому разговору и по резюме, которое люди присылают, принять решение. У меня даже для этого существует школа при Российском Гуманитарном Университете, мастерская кино, телевидения и рекламы, где у меня люди учатся, сами платят за свое образование, и вот только после этой школы я могу брать на работу в студию людей. Но я маленький коллектив, я же не какая-то нефтяная компания, в которую нужны тысячи людей. Это все-таки очень интимные отношения, потому что ты доверяешь самые ценные мысли. И вот я сейчас возглавляю федерацию «Интернет-образование», молодежный отдел. Очень интересное дело
В.ШАХИДЖАНЯН: При нефтяных компаниях, при «Юкасе» и «Лукойле»?
Ю.ГРЫМОВ: Да, я понимаю иронию Я хотел сказать по поводу нефтяной компании, но на самом деле действительно уникальная ситуация, потому что люди беспокоятся о том, в каком обществе, и я беспокоюсь о том, в каком обществе мы будем жить завтра. И если мы с Интернетом отстанем, мы серьезно потеряем очень много. И просто люди, которые тратят деньги на благотворительность, на популяризацию Интернета, — им от этого, скажу вам честно, ничего не надо, кроме как цивилизованной страны.
В.ШАХИДЖАНЯН: Надо, и они это официально признают.
Ю.ГРЫМОВ: Что надо?
В.ШАХИДЖАНЯН: Мы уйдем сейчас от сексуальности, поэтому не будем. А так — возьмите Интернет. Первый раз человек входит в Интернет что он ищет? Порнографию. Второе сексуальные вопросы. Третье серьезное, секс и общество. Пятое сексуальный компромат
И.МЕРКУЛОВА: Настало время нашего очередного интерактивного опроса. Я возвращаю нас и слушателей к сексуальной привлекательности в карьере, в данном случае в карьере политика, и вопрос звучит следующим образом: помогает ли сексуальная привлекательность карьере политика?
Ю.ГРЫМОВ: Я отвечаю на поставленный вопрос: да, помогает.
В.ШАХИДЖАНЯН: Безусловно, помогает.
И.МЕРКУЛОВА: Но это ведь палка о двух концах, здесь же широкое поле для грязных технологий.
Ю.ГРЫМОВ: Да.
И.МЕРКУЛОВА: Вспомните человека, похожего на Скуратова. Все забыли, действительно ли это был он
Ю.ГРЫМОВ: Мы говорим про сексуальность и сексапильность или про
В.ШАХИДЖАНЯН: использование сексуальных данных о сексуальной жизни.
И.МЕРКУЛОВА: Разве это не связано?
Ю.ГРЫМОВ: Я считаю, что это не связано. История со Скуратовым не имеет отношения к этому вопросу, потому что то, что это показали, — это все-таки не то, что такой сексуальный Скуратов. А Чубайс, я считаю, сексуальный, сексапильный и привлекательный в этом плане человек, в нем что-то есть, и не показывают, что он с кем-то — значит, он менее сексуальный, чем Скуратов? Нет, ребята, мне кажется, что сексуальность это более тонкая субстанция
И.МЕРКУЛОВА: Можно влиять на политиков, используют их сексуальную привлекательность и сексуальность.
Ю.ГРЫМОВ: Кто будет на них влиять?
И.МЕРКУЛОВА: Конкуренты
Ю.ГРЫМОВ: Опять-таки, я вспоминаю Чубайса. Что-то никто не обвиняет господина Чубайса в его каких-то интимных
В.ШАХИДЖАНЯН: Осторожен, сдержан, воспитан, очень прагматичен и хорошо понимает: не дай бог. Потому что в нашей стране этого не прощают. И не только в нашей стране.
Ю.ГРЫМОВ: Да Клинтона сильней полюбили наши из-за этого!
В.ШАХИДЖАНЯН: Противники обязательно этим воспользуются. Я сегодня был на «Демосе» и видел обсуждения опять по Интернету по этому поводу. Фантастические данные и спекуляции! Вы будет играть в рулетку? Вы — за?
Ю.ГРЫМОВ: Азартные игры в эфире это очень опасно.
В.ШАХИДЖАНЯН: Я считаю, что играет. И меня все поддерживают.
Ю.ГРЫМОВ: Во что, в рулетку играет?
В.ШАХИДЖАНЯН: Да нет. Влияет ли сексуальная
Ю.ГРЫМОВ: А, я говорю, играет, конечно.
В.ШАХИДЖАНЯН: Я так и не закончил. Просто закон педагогики: начал говорить закончи. Конечно, в нашей стране, да и во всех странах мира, грязные технологии, о которых вы говорили, будут использоваться. Вообще человек забывает, что он просто человек, он с удовольствием исполняет очень часто мазохизм и садим в сексе и в жизни чью-то чужую волю: собирает, компрометирует, доносит, давит, испытывая при этом сладостное удовольствие, как и в сексе, когда ты обладаешь или обладают тобой. То же самое у нас сегодня происходит, когда мы хотим бороться с теми, кто нам не угоден, хотя они очень, возможно, полезны обществу и эту бы энергию — да в мирных целях. Все.
—
И.МЕРКУЛОВА: У нас завершилось интерактивное голосование, за 5 минут нам позвонило 353 человека, и голоса распределились следующим образом: 84% позвонивших считают, что сексуальная привлекательность помогает карьере политика, а 16% считают, что нет.
В.ШАХИДЖАНЯН: Заметьте, это примерно то же самое, что по первому голосованию, влияет или не влияет. И если они считают, что помогает, значит, и влияет. И там было 64% — не влияет, а здесь 84% — влияет. И, если позволите, анекдотик. В одном романе прочел: «Он был сексапильным мужчиной». Как это понимать? Молодую француженку положили на операцию. Придя в сознание после наркоза, она спросила: «Когда мой муж и я сможем возобновить нормальную половую жизнь?» — «Я должен посмотреть в своей медицинской книге. Вы первый пациент, который спрашивает меня об этом после удаления миндалин».
И.МЕРКУЛОВА: Сема из Санкт-Петербурга прислал нам сообщение: «Карьере политика и вообще любой карьере помогает все, чем умеют пользоваться и что умеют правильно применять» То есть сексуальность и сексуальная привлекательность это тоже такой инструмент.
Ю.ГРЫМОВ: Конечно, инструмент, просто я думаю, что многие еще не научились пользоваться этим инструментом.
И.МЕРКУЛОВА: А как научиться?
Ю.ГРЫМОВ: Это сложно, потому что все-таки в политике сейчас много молодых, слава богу, другого поколения, то есть я думаю, что мы сейчас уже это будем видеть. Я считаю, что даже политик, который может быть как-то выбрит и порезан это тоже определенные знаки, которые могут контактировать с населением, с потенциальными избирателями, внешний какой-то фактор. Мне кажется, что это будет сейчас происходить, но все-таки 70 лет выбивалось это. И если внимательно посмотреть на политиков — как они одеваются? Был период, когда были все как один плохо, теперь все как один «хорошо»: у всех одинаковые рубашки, одинаковые галстуки, я даже думаю, что если в Госдуме попросить всех показать ярлыки пиджаков, я думаю, что это будет очень удивительная ситуация — опять униформирование нации все равно происходит, неважно, какие у тебя средства. Поэтому я считаю, что политики среди них есть, правда, очень интересные люди, вернее, я хочу на это надеяться и некоторых знаю, там правда есть очень вменяемые люди. Но почему-то СМИ вытаскивают таких, и нам кажется, что они все такие. Нет, я все-таки оптимист.
И.МЕРКУЛОВА: Владимир, Вам как кажется, политики меняется что-то в их сознании? То есть они уже научились пользоваться своей сексуальностью, если она есть?
В.ШАХИДЖАНЯН: Дело в том, что если они не научились, то они все время приглашают к себе тех или иных людей. Даже я вспоминаю свои беседы с Михаилом Сергеевичем Горбачевым, которые мы провели, когда он выбирался в президенты. Другое дело, в силу возраста все, что ему говоришь он не слышит тебя, все, что ему говоришь. Или я вспоминаю своего ученика, ему было 15 лет, он сидел у меня дома, мы говорили. Я говорил: «Вы очень обаятельный, Вы будете пользоваться своей сексуальностью и сексапильностью». «Владимир Владимирович, что такое сексапильность и сексуальность?» «Валентин Борисович, — сказал я, а я всех студентов называю по имени-отчеству, его фамилии Юмашев, — Вы это скоро поймете».
И.МЕРКУЛОВА: Он был Вашим студентом?
В.ШАХИДЖАНЯН: Да, он с 15 лет, и многое в его жизни определялось в свое время. В юности у всех все определяется. Или мальчик ко мне ходил, мне было 19, но я в 19 был гений, вел студию «Молодой кинематографист»
И.МЕРКУЛОВА: Скромно сказал Шахиджанян.
В.ШАХИДЖАНЯН: Но действительно в 19 лет я был потрясающий мужик. 3 мальчика ходило ко мне Саша Стефанович, Сережа Соловьев и Валера Плотников. Сегодня один из них фотограф, другой режиссер, про третьего он тоже кинорежиссер и муж одной знаменитой дамы, второй, по-моему. Любопытно, как складывается жизнь. Использовали они это? Конечно, использовали. Молодость она сама по себе сексуальна и сексапильна. Что такое старость? Вот согласится со мной или нет Юрий Вячеславович, — это когда тебе все молоденькие девушки кажутся хорошенькими.
Ю.ГРЫМОВ: Доживем
В.ШАХИДЖАНЯН: Но я еще не дожил, мне пока не все кажутся хорошенькими молоденькие, поэтому я считаю, что я не старый.
И.МЕРКУЛОВА: То есть нельзя быть сексапильным или сексуально привлекательным, когда тебе больше определенного количества лет?
В.ШАХИДЖАНЯН: Нет, можно. Если ты в это веришь — конечно. А уж что касается мужиков
Ю.ГРЫМОВ: Возраст как раз не имеет значения для сексуальности
В.ШАХИДЖАНЯН: Есть мужчины в 70 лет. Другое дело, бывает потрясающее несовпадение. Жана Маре обожала вся Франция, Италия, Россия, а ему до женщин было все равно, так было написано в его книжках. А какой-нибудь совершенно некрасивый Жан Кокто тоже был обожаем очень многими. А бывает «конфетные», я не буду называть актеров, а бывают некрасивые, но которых обожали все. Я назову одного сексуального и сексапильного актера, мы знакомы с моих 19 лет и когда-то очень дружили. Он был сумасшедший человек, маленький, низенький, лысенький, зубки плохие, голос странный, энергия фантастика! Но как только он оказывался рядом с женщиной, она оказывалась под его влиянием. Это Роллан Антонович Быков. Еще есть такой композитор, вы вряд ли его знаете, его мало кто знает, хотя он написал много музыки для разных фильмов — Исаак Шварц. Низенького роста, не очень красивый, но где бы я ни был с ним, официантка ли, гостья, хозяйка, какой бы красивый мужик ни стоял, она рядом с ним и говорила: «Ой, все вкусненькое ему!» И смотрит. Я говорю: «Ну объясни мне, в чем дело?» — «Я их чувствую, а ты их разглядываешь».
И.МЕРКУЛОВА: В этом секрет?
В.ШАХИДЖАНЯН: У него да. Человек их чувствует
Ю.ГРЫМОВ: То, с чего мы начали. Как раз внешние элементы — это все заблуждение, это не имеет отношения к тому, о чем мы говорим.
И.МЕРКУЛОВА: Но это у каждого по-своему или все-таки какие-то общие вещи можно вычленить?
В.ШАХИДЖАНЯН: Естественно. Скажите пожалуйста, Вы когда приглашаете сюда, ведь правда иногда с некоторыми мужчинами у Вас устанавливается какой-то особый контакт вдруг?
И.МЕРКУЛОВА: Не только с теми, которых я приглашаю, а просто с мужчинами.
В.ШАХИДЖАНЯН: Ну вот здесь Вы берете интервью у одного мужчины, у второго, у третьего, и кто-то у Вас вызывает больше, а кто-то меньше, ведь так?
И.МЕРКУЛОВА: Да, конечно.
В.ШАХИДЖАНЯН: Именно как мужчина, а не только умно ли он говорил А вдруг Вам он ближе? И Вы у кого-то вызывали, Вы относитесь к его типу женщин. Я знаю мужчин, которые не любят полненьких, не любит, ничего у него не будет. А есть мужчина как в Узбекистане, анекдот: «О какой женщине мечтает узбек? Чтобы он, уходя, ее стукнул, а вернулся это все еще колыхалось». Ну, нравится ему полные, и все тут. Есть те, которые обожают рыженьких, а есть, которые нет только брюнетка или блондинка. По-разному.
Ю.ГРЫМОВ: Я не могу рассказать таких смешных историй.
В.ШАХИДЖАНЯН: Он их покажет, он их снимет.
И.МЕРКУЛОВА: Лена нас возвращает к теме беседы. Она считает, что для женщины пол политика важен, а для мужчины нет.
В.ШАХИДЖАНЯН: Лена заблуждается.
Ю.ГРЫМОВ: Нет. Я не могу сказать за всех мужчин, я отвечаю за себя. Для меня тоже важно. Извините, но все-таки я больше, наверно, доверяю в политике, если можно было бы представить два разных пола, профессиональные качества одинаковые, все одинаковое, все-таки я выбрал бы мужчину.
И.МЕРКУЛОВА: Почему? Не доверяете женщинам?
В.ШАХИДЖАНЯН: Мужчине не хочется никогда быть подчиненным женщинам.
Ю.ГРЫМОВ: Нет, совсем не в этом дело. На здоровье — подчиненным женщинам, я считаю, что ничего в этом особенного нет. Но просто мне кажется, что все-таки я не знаю, что такое политика, если бы перевести разговор на режиссуру, я бы ответил бы мотивированно.
В.ШАХИДЖАНЯН: Но в режиссуре женщине Вы доверяете?
Ю.ГРЫМОВ: Нет.
В.ШАХИДЖАНЯН: Вы считаете, что Шепитько
Ю.ГРЫМОВ: Исключение из правил.
В.ШАХИДЖАНЯН: Юлия Солнцева, жена Довженко?
Ю.ГРЫМОВ: Я спокоен.
В.ШАХИДЖАНЯН: Вера Строева?
Ю.ГРЫМОВ: Не знаю, не помню.
И.МЕРКУЛОВА: Да вы женоненавистник.
В.ШАХИДЖАНЯН: Марина Голдовская блистательные телевизионные работы!
Ю.ГРЫМОВ: С этим вообще не знаком — с телевизионными работами. Я очень уважаю женщин, и я считаю что очень, много полезного, у меня в студии очень много работает Но мы не можем сменить тему разговора на режиссуру и тем более на режиссуру в нашей стране.
В.ШАХИДЖАНЯН: Нет, режиссура мужская профессия.
Ю.ГРЫМОВ: Очень мужская.
И.МЕРКУЛОВА: Политика тоже мужская профессия?
В.ШАХИДЖАНЯН: Да.
Ю.ГРЫМОВ: Я думаю, что да.
И.МЕРКУЛОВА: В Великобритании проводился опрос, просили назвать самых сексуальных, на взгляд англичан, политиков, и Маргарет Тэтчер оказалась где-то в тройке
В.ШАХИДЖАНЯН: Естественно, потому что уже была.
Ю.ГРЫМОВ: Во-первых, Маргарет Тэтчер — это исключение.
И.МЕРКУЛОВА: Какая разница, была или нет?
В.ШАХИДЖАНЯН: А Екатерина была у нас — уж такая сексуальная!
Ю.ГРЫМОВ: Исключение из правил подтверждает правило. Я думаю, что девушка, которая задала этот вопрос, — если она так спокойно сейчас сядет, подумает, взвесит, подумает про себя, что у нее внутри происходит в организме, что у нее какая-то еще ответственность, семья и т.д., масса вещей, про свою энергию подумает, про все, она поймет. Хотя женщины гораздо выносливее. Но все-таки мужчины мне кажется, эта профессия туда.
В.ШАХИДЖАНЯН: Меня не очень любят на факультете журналистики многие, потому что я, почему-то они считают, женоненавистник. Нет на самом деле, но к себе на семинары я стараюсь девочек не брать. И я очень огорчен, когда вдруг на нашем факультете сначала было 80% мальчиков, 20% — девочек, потом 60-40, потом 50 на 50, и сейчас мальчиков 10-12%, а девочки остальное. И меня спрашивают почему? Мужское дело журналистика (Я веду там технологию журналистского творчества.) У женщины менструации есть, я должен думать об этом не послать ее в командировку. У нее настроение другое, я должен это учитывать? Да. Если мужчина влюбляется — да, он иногда теряет все на свете, но все-таки контролирует себя. Если девочка влюбляется какая журналистика, какая студенческая жизнь? Все, она кончилась. И мне с ними трудно.
Ю.ГРЫМОВ: Поспорю. Я думаю, что когда крышу срывает у мужика — вообще не работник, а у женщины есть все-таки ответственность.
В.ШАХИДЖАНЯН: Мне с ними сложнее, с девочками мне очень трудно, а с мальчиками легче, проще в работе, учить мне легче, хотя у меня несколько журналисток.
И.МЕРКУЛОВА: Иными словами, те участники опроса в Великобритании голосовали за мужские качества Тэтчер?
Ю.ГРЫМОВ: Конечно.
В.ШАХИДЖАНЯН: Думаю, что да. Ее же прозвали «железной леди».
И.МЕРКУЛОВА: Но все-таки леди.
В.ШАХИДЖАНЯН: Конечно. У нас называли первой леди всех остальных жен и даже жену Хрущева.
Ю.ГРЫМОВ: Кстати, вы говорите про сексуальность. Иногда смотришь на первых леди, на жен президентов: господи, как же им тяжело!. Я смотрю на жену президента нашего, показывают, как туда ее повезли, сюда повезли Как ей тяжело! Вот если она сейчас меня слышит вдруг, дайте мне интервью, я с Вами поговорил бы. Я очень хочу написать сценарий про это. Это очень интересно как женщина Может быть, жил Владимир Владимирович Путин, в армии служил, жена офицера (все я видел своими глазами, что такое жена офицера и что это за тяжелая работа), и вдруг вот это: в Китае об этом поговорить, тут улыбнуться, тут в кимоно выйти Что с этой девушкой происходит? Это очень интересно. Что происходит с психикой, что перестраивается? Я понимаю, что и с человеком происходит, но вот что там, эти замесы, эти прически налево-направо, эти окружения этих стилистов В.ШАХИДЖАНЯН: Заложница, вот и все.
Ю.ГРЫМОВ: Поэтому если слышите, я бы с удовольствием попробовал бы написать об этом и снять кино, просто собрать и с Наиной Иосифовной поговорить, собрать. Это очень интересно как вот так этим вторым
И.МЕРКУЛОВА: Вас только женщины интересуют в этом смысле, Вы с президентом — не хотели бы о нем фильм снять, исследовать как-то его феномен?
Ю.ГРЫМОВ: Нет, наверно. Это я больше понимаю. А вот это для меня вообще темный лес, и мне так интересно в этом разобраться как там. Вот она утром просыпается, она же до этого, этого же вообще близко не было. То есть человек, который подходит к президентской власти, рядом, но все-таки жена дистанцируется, то есть потом ее вытаскивает туда. И я же помню, как в свое время обсуждали эту сексапильность и все что угодно, плохо или хорошо Раису Максимовну, а потом, когда умерла, как все полюбили. Это стыдно было слышать, когда человек соответствовал, который отвечал
В.ШАХИДЖАНЯН: Но где-то ведь и она недоучла, и он недоучел.
Ю.ГРЫМОВ: Это упущение команды.
В.ШАХИДЖАНЯН: Это же постепенно все делается
Ю.ГРЫМОВ: И вообще, кто этим занимается, как ее бедную Сочувствую я Вам, я не знаю Вашего имени-отчества
И.МЕРКУЛОВА: Ее зовут Людмила.
Ю.ГРЫМОВ: Ей тяжело — я так на это все смотрю
И.МЕРКУЛОВА: Тут было очень много сообщений на пейджер, касающихся сексуальной привлекательности тех или иных политиков, очень много сообщений касающихся конкретно нашего президента. И поэтому наш следующий вопрос: считаете ли вы президента Путина сексуально привлекательным политиком?
В.ШАХИДЖАНЯН: А известно, сколько Москва, сколько не Москва?
И.МЕРКУЛОВА: Нет, к сожалению, это общее голосование.
Ю.ГРЫМОВ: А нам можно сейчас отвечать?
И.МЕРКУЛОВА: Да, можете прямо сейчас ответить, я думаю, что у каждого, кто участвует в голосовании, сложилось мнение свое.
Ю.ГРЫМОВ: Мне кается, учитывая, что мне интересна проблема имиджей и создания образов, я бы поступил честно, я бы сказал, что я бы поработал в этом направлении. Потому что мне кажется, что те недостатки, которые обсуждались в эфире, мне кажется, то, что, я смотрю в эфире, их пытаются спрятать. Это ошибка. Недостатки не надо прятать. Бальзак говорил потрясающую фразу, что одежда не скрадывает недостатки, а должна подчеркивать достоинства. Поэтому то, что походка обсуждалась, помните, — ни в коем случае это нельзя нивелировать, но там есть над чем поработать, то есть если в этом направлении, можно поработать. Но мне кажется, что сейчас попытаются снивелировать, превратить в такого пластмассового, на всех. Это будет ошибка. Я за индивидуальность, а индивидуальность есть и привлекательность. Не знаю, как с точки зрения Владимира Владимировича, а я считаю, что индивидуальность — это и есть привлекательность. Я сказал, что можно было бы поработать, есть мысли, что-то такое можно было бы сделать черт его знает, все-таки вопрос женский в этом плане. Я не могу сказать Что-то в нем есть про сексуальность (только это, потому что все остальное я ни черта не понимаю, вертикаль власти какую-то укрепляем, я не понимаю, что это такое). Наверно, есть, что-то с этим можно сделать, но я не могу сказать однозначно.
И.МЕРКУЛОВА: Но что-то привлекает?
Ю.ГРЫМОВ: Наверно, привлекает холод. Но если говорить про привлекательность, как я рассуждаю, но когда были выборы, народ все смотрел на фотографиях — нет для меня
И.МЕРКУЛОВА: То есть когда живьем, то да?
Ю.ГРЫМОВ: Живьем — да, а когда это все превращается в профессию — фотографии, видеоизображения Например, я был удивлен Зюганову один раз, когда смотрел в эфире, не могу на это все смотреть! А живьем видел он не так потеет, не так блестит. Где эти имиджмейкеры, которые рядом, почему они допускают? Можно сказать любой камере: «Секундочку, господа!» Это нормально, есть же косметические средства очень хорошие. Он публичный человек, значит, он должен уже заниматься собой. Поэтому когда я видел фотографии и все остальное господина Путина ответ: нет, не сексуальный, с моей точки зрения. А вот когда я был на юбилее у Константина Райкина и видел, как он там проходил, я энергию какую-то почувствовал. Но в плане пиара то, что я вижу, нет.
В.ШАХИДЖАНЯН: Я не знаю результатов голосования, но думаю, что пропорция будет такая: три четверти не считают и одна четверть считает.
И.МЕРКУЛОВА: Не надо, я объявлю. Вы ответьте на вопрос. Или Вы не хотите?
В.ШАХИДЖАНЯН: Второе: мне кажется, что не всегда этично так задавать этот вопрос применительно к президенту.
И.МЕРКУЛОВА: Почему?
Ю.ГРЫМОВ: Публичное дело, он президент. Это очень важная вещь, мне кажется, что мы излишне иногда суетимся вокруг этого.
В.ШАХИДЖАНЯН: Я могу высказать свое мнение, но про его сексуальность Я не хотел бы, чтобы кто-то обсуждал мою сексуальность.
И.МЕРКУЛОВА: Мы же не обсуждаем его личную жизнь.
Ю.ГРЫМОВ: Мы тогда сами себе противоречим, говоря здесь о том, что сексуальность это то, что нас забирает, мы чувствуем ее на расстоянии. Я, например, когда видел его живьем индивидуальность какая-то прошла. В прессе и в фотографиях я не чувствую. Значит, что-то нам неправильно сделано командой пиара.
В.ШАХИДЖАНЯН: Дайте мне сказать-то. Как можно судить о самом мнении, не дослушав его?
Ю.ГРЫМОВ: Вот это невоспитанность, которой я отличаюсь иногда, извините.
В.ШАХИДЖАНЯН: Идите ко мне в школу «Учимся говорить публично», 30 часов — и все будет в порядке. Итак, я не считаю возможным обсуждать сексуальность или не сексуальность и сексапильность или не сексапильность президента любого
Ю.ГРЫМОВ: Человека, просто господина?
В.ШАХИДЖАНЯН: Как вы относитесь к такому типу внешности, линии поведения, которая есть у моего полного тезки Владимира Владимировича Путина? Я думаю, он актер, и он это показывает, и он так и действует абсолютно актер, играющий асексуального человека.
Ю.ГРЫМОВ: Не верю.
В.ШАХИДЖАНЯН: Я говорю о своем впечатлении. Станиславский! Он актер, абсолютно. Притом с мальчишеским комплексом невероятным и никак не способный его пока еще преодолеть. Голосование, я думаю, будет такое. Мне интересно, я не вижу. 20% будут считать, что да, он сексуален и 80 нет, или около этого.
И.МЕРКУЛОВА: Около этого. 1248 человек позвонило нам за 5 минут, и 24% считают что, президент Путин сексуально привлекателен как политик, и 76% считают, что нет.
В.ШАХИДЖАНЯН: Видите, я предсказал.
Ю.ГРЫМОВ: А мнение-то не услышали Ваше?
В.ШАХИДЖАНЯН: Я сказал: актер, играет в асексуального человека. «Мне земное немножко далеко, люблю спорт, люблю это, знаю»
Ю.ГРЫМОВ: Но в лыжном костюме-то он поживее. Не думаю, что актер.
И.МЕРКУЛОВА: Вот Татьяна прислала сообщение на пейджер: «Если есть харизма, может быть, тогда не нужна сексуальность».
Ю.ГРЫМОВ: Я думаю, это очень близко.
И.МЕРКУЛОВА: То есть сексуальность это тоже харизма?
Ю.ГРЫМОВ: Да, конечно.
В.ШАХИДЖАНЯН: Естественно. Мы говорим «партия» подразумеваем Ленин, мы говорим «харизма» подразумеваем ту или иную сексуальность, безусловно. Мне понравилась Ваша мысль снять о Ленине и его сексуальности, ведь там ой как много
Ю.ГРЫМОВ: Там так серьезно! Я года 4 уже немножко архивы
В.ШАХИДЖАНЯН: Шагинян еще написала. Читали Шагинян?
И.МЕРКУЛОВА: Конечно.
Ю.ГРЫМОВ: Но это все очень большой труд. Может быть, когда-нибудь я это сделаю, а пока — фильм «Коллекционер. И так там Это надо очень серьезно, чтобы все
В.ШАХИДЖАНЯН: Но согласитесь со мной, что кинематограф всегда у нас был асексуален в 50-х-60-х годах?
Ю.ГРЫМОВ: Нет. Супер эти физкультурницы с веслом, они ходили строем, у них такие бюстгальтеры были! А целовались они как? Это было похоже на искренне. А сейчас это происходит технически в кино. А там это было искренне, наивно. И я думаю, что там как раз
В.ШАХИДЖАНЯН: Я бы единственное, конечно, добавил — чтобы мы иногда, говоря о сексуальности, не отделяли еще от такого затертого слова, как «любовь», «душевность». А то мы так уходим. Она все-таки там. Секс есть секс, бывает секс без любви, нормально, хочется.
И.МЕРКУЛОВА: Но мы сегодня говорили все-таки не столько о сексе, сколько о сексуальности, а это разные вещи.
В.ШАХИДЖАНЯН: Да, а вот я и хотел бы подчеркнуть. А вот здесь еще в какой степени политик может быть любим и любить, в какой степени я понимаю секс, который по-настоящему ты еще и любишь
Ю.ГРЫМОВ: Я бы хотел уважать политика, а не любить.
И.МЕРКУЛОВА: Это правда.
Ю.ГРЫМОВ: Мы одного любили тут в стране, он полстраны покосил
И.МЕРКУЛОВА: Я вынужден прервать ваш разговор, просто потому что время закончилось в эфире. Я благодарю вас.
В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» были Юрий Грымов, режиссер и сценарист, и Владимир Шахиджанян, писатель, сексопатолог, автор книги «1001 вопрос про ЭТО»