daily_candyclick_boutique

Изящно обтягивающий фигуру узорный трикотаж от LES’ нравится всем, хотя только самые смелые покупают его и – слава героям! – носят. Их гражданское мужество обычно бывает вознаграждено всеобщим вниманием и вопросами типа «где брали?» и «кто дизайнер?». Ответить на них легко, но надо иметь в виду - в конце концов найдется умник, который спросит: «А что за рисунок на вас?». Тут надо состроить изощренную мину и произнести: «Это, знаете ли, на грани позднего рококо и шинуазри». Если умник действительно умен, он воспримет эту реплику как приглашение к искусствоведческой беседе. Чтобы поддержать ее с честью, стоит узнать, что за штука это «шинуазри», откуда взялась и где водится сегодня.

Британская Ост-индская компания была создана в последний день 1600 года с высочайшего дозволения английской королевы Елизаветы I и поначалу занималась исключительно Индией. Колониальные товары нравились англичанам, да и всей Европе - не только чай, но и индийские ткани с мелкими, детально проработанными узорами. Они идеально вписались в мир рококо, также полный растительных орнаментов.

Слева – орнамент, вдохновленный Китаем, справа – навеянный Индией.

Прошел век, и в 1711 году Британия открывает представительство Ост-индской компании в китайском городе Кантон (ныне Гуанджоу). Англичан интересует прежде всего чай, куда более изысканный, нежели индийский. Они готовы платить за него серебром, но все оказывается гораздо интересней: Китай полон диковинок, которые хочется отвезти на родину, а сами китайцы живут трудно, поэтому любят легкие наркотические вещества, позволяющие на время заменить реальность виртуальностью. На счастье Компании принадлежат опиумные поля в Бенгалии; чай, драгоценный фарфор и другие безделушки запросто меняются на адское зелье; Британия богатеет, китайцы отдыхают душой, Китай входит в моду.

Сначала его называют Катай или Катхай, удивительным образом связывают с древний Египтом. Информации у европейского потребителя немного, хотя свои Ост-индские компании вслед за англичанами организовали голландцы, шведы, французы и датчане. Самые любопытные обращались к «Книге о разнообразии мира» Марко Поло, надиктованной им в 13 веке (сам Марко грамоте не разумел). Итальянский купец не упоминал в ней ни о чае, ни о фарфоре, ни о местных обычаях, вроде лилейных ножек. Не рассказал даже о том, что в Китае пишут иероглифами, а едят палочками. Уже в 20 веке утвердилось мнение, что Марко до Китая так и не добрался, а свои воспоминания создал по мотивам разговоров с персидскими купцами. Веское доказательство:  у семьи путешественника не было ни одной китайской вещицы.

Но оставим этот казус на совести Марко - следующим основательным источником сведений о Китае стали эстампы голландского путешественника Йохана Ниухофа (Johan Nieuhof). Его эстампы с китайцами в разных жизненных ситуациях стали библией стиля для нескольких поколений художников и дизайнеров, разрабатывавших тему шинуазри (китайщины).

Увлечение европейцев ориентальной экзотикой также подпитывалось записками иезуитов-миссионеров, послов, торговых представителей и авантюристов, обретавшихся в факториях. Знать убирала в шкафы столовое серебро, переходила на фарфор, расписанный синими цветами и золотыми драконами.

Франсуа Буше. Китайская свадьба, 1742 год.

Спрос рождает предложение, поэтому европейские мастера писали картины на темы галантного Китая, где император походил на Людовика XV в кругу своих фавориток и придворных. Они украшали стены гостиных, вдохновляясь узорами на чашках, привезенных оттуда, сплавляя истинно китайские мотивы с хорошо известным рококо. Эти фантазии на дальневосточные темы и создали стиль шинуазри.
В нем пагоды могли соседствовать с попугаями и пальмами, а китайские крестьянки с дамами, одетыми по последней парижской моде. Ткани с узорами шинуазри стали неимоверно популярны: ими декорировали стены и мебель, их них шили платья. 


Платье панье, 1740-1745.

Увлечение это не закончилось к концу 18 века. Китайщина снова подняла голову в начале 20 века,  на пике ар-деко, затем в сороковые, к 80-м она начала ассоциироваться с пороком, но именно эта связь и возвела ее на пьедестал: если в кино надо было показать утонченность отрицательного героя, в ход шли расписные ширмы и резные этажерки темного дерева.



Немецкий фильм «Девушка моей мечты» 1944 года: главная героиня в платье с принтом шинуазри, затем она же - в постановке, полной китайской развесистой клюквы.

Последние два десятилетия шинуазри присутствует в культуре мегаполисов как неизбежный элемент. Обои с псевдокитайскими орнаментами свидетельствуют о вкусе и достатке хозяина дома. 




Лондонские художники De Gournay.


Шелковые обои. Американский производитель B. Mori & Co.

Британская фирма Fromental.

Сравниваем: музейный экспонат, восстановленная комната начала 18 века, имение Erddig, Wrexham. Британия, вестимо.

Фото с показов коллекций сезона весна-лето 2012, слева направо: Matthew Williamson, Valentino, Clements Ribeiro.

В показах прошлого и этого года китайских мотивов так много, что есть смысл говорить о тенденции. Вот и марка LES’, плод трудов дизайнера Леси Парамоновой, показывает нам лучшие образцы шинуазри, переходящего в чистое рококо – разумеется, в современном изложении.

Такими цветами и экзотическими птицами могли быть украшены тарелки или обои, вышедшие из-под руки европейского мастера, понимающего вся важность стиля шинуазри в деле повышения собственного благосостояния.

Пчелы на садовых цветах и таблички с каллиграфическими надписями указывают, что перед нами орнамент, созданный для британского фарфорового завода. Каким образом он попал на леггинсы LES’?